News Reader.info

Европа балансирует на краю экономической пропасти, ее судьба в руках политических лидеров, которые не могут договориться о путях разрешения долгового и банковского кризиса Больше, чем

когда-либо, перспективы мировой экономики сегодня зависят от неопределенности политического курса. Европа балансирует на краю экономической пропасти: ее судьба в руках политических лидеров,

которые не могут договориться о путях разрешения долгового и банковского кризиса. Политический тупик может столкнуть с «финансового обрыва» США. И даже Китай в заложниках у правительства и

зависит от способности и готовности властей стимулировать подъем. «Во сколько обходится неопределенность?» — задается вопросом обозреватель The Economist. Разрозненные факты и наблюдения

свидетельствуют, что цена эта очень высока. Например, клиенты поставщика сетевого оборудования Cisco Systems, по словам главы компании Джона Чемберса, дольше обдумывают решения, и заказы

стали менее крупными. Многие говорят, что планируют позже увеличить закупки, но потом добавляют, что все будет зависеть от ситуации на макроуровне. В Европе компаниям приходится считаться не

только с экономическим спадом, но и с риском того, что их инвестиции могут быть переведены в другую валюту или «заперты» с введением ограничений на перемещение капитала. Экономист шведского

банка SEB Роберт Бергквист говорит, что несколько их шведских корпоративных клиентов отложили свои инвестиционные проекты из-за того, что не знают, как будет развиваться ситуация с евро. В

прошлом году, когда американское правительство оказалось в опасной близости к предельному уровню заимствований, Барак Обама и республиканцы в Конгрессе не могли преодолеть разногласия по

бюджетным вопросам. Вместо этого они отложили проблему на будущее. После провала миссии «суперкомитета» по согласованию статей бюджетной экономии в 2013 году в силу вступят автоматические

сокращения расходов, предусмотренные законом. Тогда же, в январе, истекает срок налоговых льгот, введенных Джорджем Бушем. Маловероятно, что до выборов 6 ноября будет достигнуто какое-то

решение, которое позволило бы избежать двойного удара по финансовой базе государства. Поэтому любая компания, являющаяся поставщиком федерального правительства, сейчас в ситуации

неопределенности, пишет The Economist. Экономисты давно догадывались, что неопределенность подрывает экономический рост. Джон Мейнард Кейнс говорил, что инвестиции опираются на ожидания,

которые «подвержены внезапным и сильным изменениям». В докладе 1980 года Бен Бернанке, сегодня занимающий пост главы ФРС США, формально описал этот эффект: поскольку в большинстве случаев

капиталовложение нельзя отменить, неопределенность повышает ценность ожидания новой информации и таким образом снижает текущую норму инвестиций. Одним из новейших направлений изысканий

является количественная оценка неопределенности. Ник Блум и Скотт Бейкер из Стэнфордского университета и их коллега Стив Дэвис из Чикагского университета создали индекс, который измеряет ее

степень. В нем учитываются частота упоминаний в СМИ о неопределенности, связанной с экономическим курсом, количество положений налогового кодекса, срок действия которых истекает в ближайшие

несколько лет, и степень расхождений в прогнозах относительно будущей инфляции и государственных закупок. Индекс достиг максимального за 25 лет показателя в прошлом году — в разгар битвы в

США вокруг пересмотра уровня долгового «потолка» и с тех пор остается повышенным. В отличие от него, привычный показатель неопределенности — индикатор волатильности на рынке акций Vix — на

сегодня ниже пиковых значений 2009 года, отмечает The Economist. Блум и его соавторы включили свой индекс в построенную ими модель экономического роста и применили методику, позволяющую

отделить влияние чисто экономических факторов за счет анализа таких переменных, как процентные ставки и биржевые котировки. В итоге экономисты подсчитали, что повышение неопределенности на

уровне фактических показателей за период с 2006 по 2011 год сокращает реальный ВВП на 3,2% и стоит экономике 2,3 млн рабочих мест. Стоит, однако, принимать это с определенной долей

скептицизма, предупреждает обозреватель The Economist. Такие выкладки свидетельствуют о взаимосвязи между неопределенностью политического курса и замедлением экономического роста, но

необязательно о том, что первое является причиной второго. В конечном счете, многие кардинальные шаги правительства были ответом на беспрецедентные экономические проблемы — падение рынка

недвижимости, банкротство финансовых институтов и рецессию. Именно они больше всего подрывали экономический рост. Если бы власти ничего не предпринимали, неопределенности в отношении их

действий было бы меньше, но кризис был бы намного более разрушительным, комментирует издание. Авторы, ссылаясь на анализ в динамике откликов модели на изменения переменных, пишут, что, по

меньшей мере, рост индекса неопределенности предвосхищает снижение объемов производства, инвестиций и занятости.